Письма А. С. Пушкина болдинского периода

Н. Н. Гончаровой

LL'entree a Moscou est interdite et me voila confine a Boldino. Au nom du ciel, chere Наталья Николаевна, ecrivez-moi malgre que vous ne le x vouliez pas. Dites-moi ou etes-vous? avez-vous quitte Moscou? у a-t-il un chemin de travers qui puisse me mener a vos pieds? Je suis tout decourage et ne sais vraiment que faire. II est clair que cette annee (maudite annee) notre mariage n'aura pas lieu. Mais n'est-ce раз que vous avez quitte Moscou? S'exposer de gaite ds cceur au beau milieu de la peste serait impardonnable. Je sais bien qu'on exagere [tout jou] toujours le tableau de ses ravages et le nombre des victimes; une jeune femme de Constantinople me disait jadis qu'il n'y avait que la canaille qui mourait de la peste-tout cela est bel et bon; mais il faut encore que les gens comme il faut prennent leurs precautions, car e'est la ce qui les sauve2 et non leur elegance et leur bon ton.

Vous etes done a la campagne, bien a couvert de la Cholera, n'est-ce pas? Envoyez-moi done votre adresse et le bulletin de votre sante. Quant a nouSj nous sommes cernes par les quarantaines, mais l'epidemie n'a pas encore penetre. Boldino a l'air d'une lie entouree de rochers. Point de voisins, point de livres. Un temps affreux. Je passe mon temps a griffonner et a enrager. Je ne sais que fait le pauvre Monde, et comment va mon ami Polignac. Ecrivez-moi de ses nouvelles, car ici je ne lis point de journaux. Je deviens si3 imbecile que e'est une benedic tion. Что дедушка с его медной бабушкой? Оба живы и здоровы" не правда ли? Передо мной теперь географическая карта; я смотрю, как бы дать крюку и приехать к Вам через Кяхту или через Архангельск? Дело в том, что для друга семь верст не крюк; а ехать прямо на Москву значит семь верст киселя есть (да еще какого? Московского!). Voila bien de mauvaises plaisanteries. je ris jaune, comme disent ! es poissardes. Adieu. Mettez-moi aux pieds de Mde votre mere; mes bien tendres hommages a toute la famille. Adieu, mon be! angfe. Je baise le bout de vos ailes, comme disait Voltaire a des gens qui ne vous valaient pas.

11 octobere

Въезд в Москву запрещен, и вот я заперт в Болдине. Во имя неба, дорогая Наталья Николаевна, напишите мне, несмотря на то, что вам этого не хочется. Скажите мне, где вы? Уехали ли вы из Москвы? нет ли окольного пути, который привел бы меня к вашим ногам? Я совершенно пал духом и право не знаю, что предпринять. Ясно, что в этом году (будь он проклят) нашей свадьбе не бывать. Но не правда ли, вы уехали из Москвы? Добровольпо подвергать себя опасности заразы было бы непростительно. Я знаю, что всегда преувеличивают картину опустошений а число жертв; одна молодая женщина из Константинополя говорила мне когда-то, что от чумы умирает только простонародье - всё это прекрасно, но все же порядочные люди тоже должны принимать меры предосторожности, так как именно это спасает их, а не их изящество и хороший тон.

Итак, вы в деревне, в безопасности от холеры, неправда ли? Пришлите же мне ваш адрес и сведения о вашем здоровье. Что до нас, то мы оцеплены карантинами, но зараза к нам еще не проникла. Болдино имеет вид острова, окруженного скалами. Ни соседей, ни книг. Погода ужасная. Я провожу время в том, что мараю бумагу и злюсь. Не знаю, чго делается на белом свете и как поживает мой друг Полиньяк. Напишите мне о нем, потому что здесь я газет не читаю. Я так глупею, что это просто прелесть. . Вот поистине плохие шутки. Я смеюсь "желтым смехом", как говорят рыночные торговки. Прощайте. Повергните меня к стопам вашей матушки; сердечные поклоны всему семейству. Прощайте, прелестный ангел. Целую кончики ваших крыльев, как говаривал Вольтер людям, которые вас не стоили.

11 октября

...Сей час еду в Нижний, т.е. в Лукоянов, в село Болдино -
пиши мне туда, коли вздумаешь... lukojanow@mail.ru